Глава МАУ Евгений Дыхне: “Сейчас компания ужимается, чтобы стать более гибкой”

Гендиректор Международных авиалиний Украины — о том, как МАУ переживает кризис

В отличии от европейских стран, где авиационная отрасль получила миллионные дотации от государств, украинским авиакомпаниям приходится справляться с кризисом самостоятельно. О том, как работает крупнейшая украинская авиакомпания в условиях пандемии MINTRANS поговорил с гендиректором Международных авиалиний Украины Евгением Дыхне.

— На днях МАУ заявила, что подготовилась к ужесточению карантина. Каких последствий вы ожидаете от локдауна?

— Мы находимся в тех же условиях, что и вовремя локдауна весной этого года. Формально авиация работает, но фактически пассажиры не могут летать в туристических целях. Большинство стран не пускают украинцев на свою территорию. Соответственно мы можем выполнять рейсы, только для определенных категорий граждан, у которых есть специальные разрешения. Такая же ситуация и с иностранцами, которые ограничены в полетах в Украину. Сейчас мы выполняем 100-120 рейсов в неделю. До карантина — более 120 рейсов в день. Единственные две чартерные программы, которые хорошо работают – это Турция и Египет.

Читайте также: Директор Украэрорух Андрей Ярмак — о кризисе в авиаотрасли

— То есть, заполняемость чартерных рейсов осталась на том же уровне?

— Да. Чартерные программы остались приблизительно на уровне прошлого года.

— Повлияло ли это на ваш штат? Какие антикризисные меры вы принимаете?

— В первую очередь мы нашли консенсус по финансовым взаимоотношениям с контрагентами. Сегодня мы платим лизингодателям только те платежи, которые связаны с полетами и эти договоренности сильно снизили наши затраты.

Этот кризис общий, с ним столкнулись не только авиакомпании, но и все авиасервисы. Владельцы самолетов понимают, что, если компания не будет эксплуатировать суда, они будут просто стоять.

Сейчас у МАУ 33 самолета и мы планируем вывести из флота еще 5. Фактически мы эксплуатируем 10 бортов, но ротируем 28. Во-первых, чтобы поддерживать их техническое состояние и обеспечить все нормы безопасности, во-вторых, чтобы быть справедливыми со всеми лизингодателями.

Большая часть коллектива компании сейчас в простое, и мы платим им 2/3 заработной платы. Каждый руководитель делает график, чтобы задействовать равномерно всю команду. Кроме того, нам пришлось сократить около 1 000 человек. Это большое количество административного персонала, мы отказались от представителей в других странах — очень многие процессы в компании оптимизированы.

Нам пришлось изменить структуру и это нормальный процесс – компания сжимается, чтобы стать более гибкой. Сейчас мы пришли к хорошему результату – административные затраты уменьшили в два раза и когда авиационный рынок начнет восстанавливаться, у МАУ будет преимущество. Мы будем намного сильнее и конкурентоспособней, кризис заставил нас сделать много важных и правильных решений.

— Как вы можете оценить сегодняшнее состояние компании?

— Мы сохраняем конкурентоспособность во всех сферах деятельности и у нас амбициозные планы на лето 2021 года. Мы рассчитываем на рост пассажиропотока до 65% от перевозок 2019 года. Сегодня МАУ работает со значительно меньшими убытками, чем мы ожидали в первичном прогнозе, у нас устойчивое финансовое состояние.

Конечно, мы нуждаемся в финансовой поддержке. В первую очередь, это связано с обязательствами, которые у нас есть перед пассажирами. Сейчас мы тратим не на то, что делаем с точки зрения производства, а рассчитываемся за предыдущие периоды. Мы не получаем деньги от продажи билетов наперед, так как сейчас низкая глубина продаж. И нам не хватает оборотных средств для правильного финансирования. Но я думаю, что мы справимся с этими трудностями.

— Многие аэропорты и авиакомпании просили помощи у государства. Вы обращались с этим вопросом?

— Мы обращались, но государственные чиновники говорят, что возможностей у государства нет — в бюджете такие затраты не предусмотрены. На самом деле, мы на бюджет и не рассчитывали, а просили гарантии государства по стабилизационному кредиту в коммерческих банках. Это позволило бы нам брать займы не под 20%, а под 6-7% и это было бы серьезной поддержкой. Мы оказались в неравных условиях по сравнению с нашими конкурентами. Например, компания Lufthansa получила от государства весьма высокую долю поддержки и их стартовая позиция будет лучше.

— Если вновь будет объявлен полный локдаун, справится ли с ним компания?

— Он не будет объявлен. В нем нет смысла и это показал первый локдаун. На тот момент запрещать авиационную деятельность не было необходимости, достаточно было ограничить перемещение определенных категорий граждан. Мы настаивали именно на такой модели ограничений. Более жесткого режима, чем сегодня, для авиации не будет, это не даст никаких результатов.

— Как в целом оцениваете работу государства и профильного министерства в период пандемии?

— Как можно оценивать то, чего нет? Поддержка отрасли отсутствует.

— А что могло бы сделать государство, чтобы авиация быстрее вышла из кризиса?

— Начать относиться к авиационной отрасли, как к части инфраструктуры. Наша власть рассматривает авто- и железные дороги как инфраструктуру, но не понимает своей роли в инфраструктуре авиационной. Это немного странно.

Министр инфраструктуры обещал ликвидировать НДС на внутренних рейсах и этого нет. Остается по-прежнему вопрос с акцизом на авиационное топливо, который не платится во всем мире. Есть много регуляторных вопросов, которые сегодня ставят украинские авиационные компании в дискриминационные условия.

При этом государство решило инвестировать в 50 аэропортов. Есть ли на это спрос со стороны авиакомпаний? Есть ли трафик? Мы ведь должны работать над улучшением экономической ситуации, а не закапывать деньги в региональный аэропорт, из которого будут делать два чартерных рейса в Турцию.

Мы не видим сегодня диалога между государственными институциями и бизнесом. Я не был ни на одном совещании, где обсуждались планы по развитию авиаинфраструктуры.

— Возможна ли национализация МАУ?

— Во-первых, я бы не хотел комментировать слухи. Я ни разу не слышал конкретного факта, связанного с этим вопросом. Второе – это вопрос собственности, который находится в компетенции акционеров.

— Во время карантина авиакомпании активно переориентировались на грузовые перевозки. Сейчас это актуально?

— Грузовые перевозки были актуальны только в момент локдауна, когда европейские перевозчики не выполняли рейсы и не обеспечивался необходимый объем поставок. Сегодня авиакомпании Lufthansa и KLM выполняют трансатлантические рейсы, поэтому потребность перевозить пассажирскими судами грузы отпала.

— До начала карантина МАУ начала сокращать программу дальнемагистральных рейсов — отказалась от полетов в Пекин, а затем в Бангкок. Кроме того, отказались от двух дальнемагистральных лайнеров. Как вы видите дальнейшее развитие этого направления?

— Дальнемагистральные направления в плане авиакомпании есть, они запланированы в бюджете с апреля 2021 года. Но такие рейсы возможны только при условии выполнения всей остальной сетки рейсов. Дальнемагистральные рейсы имеют большую ёмкость и прямых пассажиров не так много.

— Как вы видите развитие авиакомпании МАУ в ближайшие три года? На чем планируете фокусироваться?

— Я думаю, что мы будем продолжать ту же стратегию, что и раньше. Мы будем сетевой авиакомпанией с хабом в аэропорту «Борисполь». Развитие авиакомпании будет стабильное, эволюционное, мы будем соответствовать спросу на рынке, мы научились быть гибкими. Фокусироваться будем на основном — снижении и оптимизации наших затрат.

Фото: Эмма Солдатова